Появился водитель Фёдор и запустил хоккеистов в автобус. Ждали только запаздывающего тренера. Капитан приказал Тохе сгонять за ним домой. Парень быстро вернулся и сообщил, что дома вроде бы никого нет. Чудеса! Когда опоздание стало совсем недопустимым, тихо нашептал Жеке на ухо вариант замены тренера шофёром, который будет представительствовать на игре взрослой мордой, а рулить всем станет Вовка, как матёрый хоккейный дока. Капитан даже задумываться не стал и сразу же подсел на уши шофёру. Тот никак не хотел врубаться в суть. Жека обречённо махнул рукой и сказал:

- Федя, трогай. На месте разберёмся.

Толпа провожающих заорала-засвистела-замахала конечностями, провожая нас.

- А чего мы их не возьмём? Места здесь много. В тесноте, да не в обиде, - громко, и ни к кому не обращаясь, высказался я.

Раньше фанатов запрещал подвозить тренер, но теперь то его не было. Икарус остановили, фанатов позвали. Гогочущая толпа жизнерадостно принялась штурмовать двери автобуса.

- Быстрей, опаздываем, - заволновался Чинок.

Наконец-то поехали. Молодняк так набился в салон, что рижские шпроты бы позеленели от зависти. Подозреваю, что если кому-то из них вздумается совершить один из самых подлых грехов малолетства, то автобус тогда разорвёт в клочья.

Один из блатных врубил на кассетнике собственные записи «Машины Времени» с моими вкраплениями, потом каверы Битлов.

- Юрок, а у тебя есть Токарев? - вдруг вскинулся Жека.

Я напрягся и спросил:

- Какой Токарев, Вилли?

- Я знаю только Виктора. Блатняк поёт. В Москве у друзей записи его на мафоне слушал, - объяснил Чинок.

- В чем вопрос? - откликнулся Юрок, - У меня приятель в Москве записями фарцует. Он тебе что угодно подгонит. Только…, сам знаешь.

Был сделан универсальный жест «мани».

- Договорись с ним, пожалуйста! - обрадованно взвыл Жека, - На любых условиях.

Надо же, а я и не знал, что кроме Вилли обретался в семидесятые некий Виктор с такой же фамилией. Ничего удивительного. Фамилия не такая уж редкая. На этом бы мой интерес к теме исчерпался, если Жека не принялся насвистывать мотивчик из «Тёти Хаи».

Всего ничего прошло времени с моего импровизированного концерта, а записи уже гуляют по столице. Ну, Лешуков, ну, зараза! Мало того, что зажал чирик за выступление, так ещё и записями приторговывает. Жлобяра позорная, типичный комсомольский карьерист. Не заметил, как стал злобно таращиться на Вовку. Тот обеспокоенно спросил:

- Ты чего на меня так уставился?

- Записями Токарева на Москве уже фарцуют, - прошипел ему, - Слышал, что Чинок насвистывает?

Обернувшись к Жеке, спросил:

- А ещё какие песни у этого Токарева есть?

- Я те записи до конца не слушал, - задумался капитан, - Про рыбалку помнится очень классная, про небоскрёбы. В общем, блатные. Пацанчик прикольно простуженным голосом поёт…

Видимо, переборщил я тогда с хрипотцой, кося под Высоцкого.

- Не доставай. У меня это есть, - хмуро сообщил ему, показал змею рот на замке.

Жека обрадовался и естественно полез обниматься. Как мало надо человеку для счастья в семидесятые годы. Под такое дело раскрутил капитана дать мне на время попользоваться своей курточкой. Сменял её на ватник, который сбивал меня с высоких помыслов одним только своим видом. От валенок избавиться не удалось.

Воскресенск красиво расположился среди лесистых холмов на берегу реки Москвы. Много зданий сталинской постройки. Преобладал жёлтый и красный цвет. Так же внезапно нарисовалось здание, похожее на амбар для самолётов, оказавшееся нашей целью. Подъехали к ледовому дворцу с задней стороны, к служебному входу. Нас встретил местный функционер в спортивном костюме и с неожиданным брюшком.

- Наконец-то, - запричитал он, всплёскивая руками, - У вас осталось мало времени для раскатки.

Стоит отметить, что крытые хоккейные стадионы стали возводить в крупных городах после увлечения этим видом спорта генеральным секретарем. Деньги потекли рекой в хоккейную индустрию. Воскресенск считался не самым крупным городом Сесесерии, но и в нем выстроили довольно большой хоккейный стадион на четыре с половиной тысяч мест ещё в шестидесятые годы. Правда, основной заслугой в появлении этого редкого спортивного объекта стала заинтересованность директора химкомбината Докторова Николая Ивановича.

Организация игры оказалась достойна всяческих похвал. Нас хорошо встретили, заботливо провели к раздевалке, предоставили напитки. Мы сразу же переоделись и вышли на раскатку. За тридцать минут до начала матча стали запускать зрителей, а хоккеистов попросили уйти в раздевалку.

Внезапный тренер Федя пребывал в первостатейном шоке, всё ещё переваривая свалившуюся на него обязанность. Ему даже не хватило ума просто отказаться. Бывают люди, на которых взглянешь и сразу понимаешь, что они собой представляют. Простое мужицкое лицо с крупными чертами и обвислыми усами. Типажный облик простого сельского труженика, основательного, но немного заторможенного. В отличие от него Вовка, как узнал про своё новое предназначение, то просто цвёл и пах. Неотрывно сопровождал теперь несчастного Федю и тихонько чего-то ему на ухо трындел.

А меня всё преследовали проблемы. Хоккейная амуниция на меня пока ещё налезала, а вот коньки - ну, никак. Жеке пришлось выключать из игры ради меня одного из блатных и реквизировать в мою пользу его коньки.

Игра началась! Торжественно выкатились на лед под аплодисменты зрителей. Поприветствовали лидеров турнира и по совместительству хозяев матча. Наши фанаты на трибунах замечались яркими пятнами посреди остальной унылой безликости. Сразу понимаешь: кто есть ху? Первой вступила в борьбу лёхина пятерка. Воскресенские играли мастерски и заметно превосходили наших. Нелегко нам сегодня придётся. Вовка на командном пункте пришёлся очень к месту. Натренировал нашего водилу орать с выпученными глазами по подаваемым знакам:

- Смена! Смена!

После разведки боем началась моя пахота. Я почти мгновенно организовал хозяевам «визг на лужайке». Таблетка затрепыхалась во вражеской калитке. После нас лёхина пятерка целых два гола в свои ворота слили. Молодцы, что не больше. Пришлось мне снова нагонять.

Мои успешные проходы к воротам противника сменялись столь же успешными отыгрышами с другой стороны, когда играли другие наши звенья. Трибуны ревели во все голоса. С вершин своего мастерства просто не мог в полной мере осознать, насколько трудно сейчас остальным нашим ребятам, но они старались изо всех сил. На перерыв ушли при ничейном счёте: три-три. Жека светился от счастья. Возможная ничья с лидерами турнира им воспринималась несбыточной мечтой.

Во втором периоде наши парни стали чаще ошибаться, допускать нарушения. Из-за удалений слили две шайбы. Я извернулся только с одной. Четыре - пять. Проигрываем. Я не всемогущий и один за всех играть не смогу. В раздевалке сидели все грустные, переживали. Последняя надежда на меня таяла.